Божественная Литургия является главным богослужением Православной Церкви. За этим богослужением православные христиане причащаются Тела и Крови Господа Иисуса Христа под видом хлеба и вина.

Литургия является воспоминанием Тайной Вечери, во время которой Господь Иисус Христос на Тайной Вечери преломил хлеб и раздал Своим ученикам со словами: Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов. Затем Он взял в руки чашу с вином, воздал благодарение Отцу Своему и дал пить из чаши ученикам, сказав: Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя, Нова-го Завета, яже за вы и за многия изливаемая во оставление грехов. И добавил: Сие творите в Мое воспоминание. С тех самых пор, в течение почти уже двух тысяч лет, последователи Христа совершают Евхаристию в воспоминание Тайной Вечери, и священник произносит те же самые слова, которые произнес Сам Спаситель на Тайной вечери, а верующие причащаются того же самого Тела и той же самой Крови Христа, которых причастились апостолы. По учению Православной Церкви, единственным истинным совершителем Литургии является Сам Христос: священник лишь орудие в Его руках.

Литургия состоит из трех основных частей: проскомидии, Литургии оглашенных и Литургии верных. Проскомидия (от греч. приношение) представляет собой подготовительную часть, которая совершается священником в алтаре: во время проскомидии хлеб и вино подготавливаются к Евхаристии. Литургия оглашенных включает в себя начальный возглас Бла-гословено Царство Отца и Сына и Святаго Духа, великую ектению (серию молитвенных прошений, чередующихся с пением Господи, помилуй), антифоны (избранные стихи псалмов), малый вход, во время которого выносится Евангелие, пение Трисвятого (молитвы Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас), чтение Апостола и Евангелия. Наконец, Литургия верных, называемая также Евхаристией (греч. благодарение), включает в себя пение Херувимской песни, великий вход, во время которого выносятся для поклонения Святые Дары, просительную ектению, пение или чтение Символа веры, Евхаристический канон, пение или чтение молитвы Отче наш и причащение.

Евхаристический канон является главной составной частью Литургии верных. Он начинается сразу же после Символа веры и включает в себя анафору (греч. возношение) молитву, в которой священник от лица верующих приносит благодарение Богу за всю историю мира от его сотворения до настоящего времени и за все благодеяния Божии к роду человеческому и к каждому конкретному человеку. Анафора обращена к Богу Отцу, но основным его содержанием является воспоминание искупительного подвига Сына Божия, Господа Иисуса Христа, принесшего Себя в жертву ради спасения людей. В современной практике анафора читается священником про себя, в алтаре, и верующие лишены возможности слышать слова евхаристического благодарения. Однако в древности эта молитва читалась вслух. В Древней Церкви, кроме того, песнопения исполнялись всем народом, а не хором, состоящим из профессиональных певцов, как это принято в наше время.

Само пение в Древней Церкви отличалось от современного. Это не была концертная музыка, услаждающая слух: это было строгоеодноголосное пение, настраивающее верующих на молитву, позволяющее им сосредоточиться, углубиться, прочувствовать слова богослужебных текстов. В Русской Православной Церкви вплоть до начала XVIII века в богослужении повсеместно употреблялся знаменный распев. Знаменные песнопения не сочинялись композиторами, а составлялись из готового набора канонических попевок, подобно тому как древние мозаики составлялись из готового набора разноцветных камней. Современному человеку не просто привыкнуть к древнему пению, так же как нелегко, отрешившись от суеты мира, сойти в глубины молитвенного созерцания. Но именно такое пение является подлинно каноническим, максимально соответствующим духу православного богослужения.

На настоящем диске записана Литургия, совершенная в соответствии древними традициями: все основные песнопения, исполняемые на ней, восстановлены по певческим рукописям XVI века. Образцы древнерусского пения в настоящее время приобретают все большую известность. Подобно древнерусским иконам, некогда забытым, но в сравнительно недавнее время (в начале XX века) возрожденным к жизни, очищенным от многовековых наслоений копоти и засиявшим в своей первозданной красоте, знаменное пение ныне восстанавливается мастерами, способными читать крюковые рукописи.

Среди древнерусских певческих рукописей особое значение имеют два ирмология Супрасль-ского монастыря, датируемые 1598 и 1638 годами. В состав этих сборников включены, помимо ирмосов, догматиков, богородичных и других песнопений всенощного бдения, также и избранные песнопения Литургии. Уникальность ирмология 1598 года обусловлена тем фактом, что это пока единственная читаемая певческая книга периода наивысшего расцвета одноголосного знаменного пения. В книге содержатся редкой красоты мелодии широкого дыхания, с изысканным ритмом, строгостью и сдержанностью чувства, обладающие глубокой проникновенностью.

Чинопоследование Литургии Иоанна Златоуста в супрасльских рукописях представлено только основными песнопениями, такими как великая, малая, сугубая и просительная ектении, песнопения Единородный Сыне, Приидите, поклонимся, Святый Боже, Иже херувимы, Милость мира, Достойно есть, В память вечную, Да исполнятся уста наша. Можно предположить, что прочие песнопения, сложившиеся на протяжении столетий, были настолько хорошо известны, что в их письменной фиксации не возникало необходимости. Для настоящей записи отсутствующие тексты были распеты известным знатоком знаменного распева, расшифровавшим не один десяток древних певческих рукописей, профессором А. В. Конотопом по принципу стилевого моделирования на су-прасльские подобны (структурно оформленные певческие образцы разных гласов) и попевки (мелодические формулы знаменного распева).

Выдающийся русский духовный писатель XIX века святитель Игнатий (Брянчанинов) после посещения древнего Валаамского монастыря так писал о монастырской службе знаменного распева: Тоны этого напева величественны, протяжны... изображают стоны души кающейся, воздыхающей в стране своего изгнания о блаженной, желанной стране радования вечного, наслаждения чистого, святого... Эти тоны то тянутся плачевно, тоскливо, как ветер пустынный, то постепенно исчезают, как эхо среди скал и ущелий, то гремят внезапно... Величественное Господи помилуй подобно ветру пустынному: так оно плачевно, умилительно, протяжно!.. Песнь Тебе поем оканчивается протяжным, переливающимся звуком, постепенно стихающим, теряющимся незаметно под сводами храма, как теряется эхо под сводами храма. Когда же братия запоют на вечерне Господи воззвах к Тебе, услыши мя, то звуки сперва как бы исходят из глубокой пропасти, потом с быстротою и громом исторгаются из нея, несутся к небу, несут туда мысль и желание, пламенные, как молния: тогда они гремят!.. Здесь все должно быть важно, грандиозно. Все веселое, легкое, игривое показалось бы странным, уродливым.

Так воспринималось знаменное пение в середине XIX века, так воспринимается оно и в наши дни. Это пение предназначено не для концертного исполнения, а для богослужения и молитвы. Именно поэтому создатели настоящего диска поставили своей целью не просто записать песнопения литургии, что можно было бы сделать и в студии, но записать реальную Божественную Литургию, отслуженную в храме. Ибо знаменное пение не есть искусство для искусства: это искусство, посвященное Богу. И только в контексте православного богослужения оно может быть адекватно воспринято и по достоинству оценено.

Игумен Иларион (Алфеев) доктор богословия доктор философии

The divine liturgy is the main service of the Orthodox Church. It is at this service that Orthodox Christians partake of the body and blood of Our Lord Jesus Christ in the form of bread and wine.

The liturgy is the commemoration of the Last Supper when the Lord Jesus Christ at the Last Supper broke bread and gave it to his disciples with the words, Take, eat; this is my body, which is broken for you for the remission of sins. Then he took in his hands the cup of wine, gave thanks to his Father and gave it to his disciples to drink from, saying, Drink of this, all of you; this is my blood of the new covenant, which is shed for you and for many for the remission of sins. He then added, Do this in remembrance of me. From that time for almost two thousand years Christ s followers have celebrated the eucharist in remembrance of the Last Supper, and the priest says the very same words once said by the Saviour at the Last Supper, while believers partake of the very same body and blood of Christ which the apostles received. The Orthodox Church teaches that the one true celebrant of the liturgy is Christ, while the priest is merely an instrument in his hands.

The liturgy comprises three parts: the proskomedia, the liturgy of the catechumens and the liturgy of the faithful. The proskomedia (from the Greek word meaning offering) is the preparatory part which is celebrated by the priest in the sanctuary. During the proskomedia the bread and the wine are prepared for the eucharist. The liturgy of the catechumens consists of the opening exclamation Blessed is the kingdom of the Father, and of the Son, and of the Holy Spirit, the great litany (a series of prayerful petitions interspersed by the singing of Lord, have mercy), the antiphons (selected verses from the psalms), the Little Entrance, during which the Book of the Gospels is brought out, the singing of the Thrice-Holy Hymn (the prayer Holy God, Holy and Strong, Holy and Immortal, have mercy on us) and the readings from the Book of the Apostle and the Gospel. Finally, there comes the liturgy of the faithful, which consists of the singing of the Cherubic Hymn, the Great Entrance, during which the Holy Gifts are brought out for veneration, the litany of supplication, the singing or recital of the Creed, the eucharistic canon, the singing or recital of the Our Father and holy communion.

The eucharistic canon is the main component of the liturgy of the faithful. It begins immediately after the Creed and comprises the anaphora (from the Greek word meaning oblation) the prayer in which the priest on behalf of the believers gives thanks to God for the entire history of the world from the moment of its creation up to the present and for the good acts of God towards the human race and to each concrete individual. The anaphora is addressed to God the Father, yet its basic content is the commemoration of the redemptive act of the Son of God the Lord Jesus Christ, who sacrificed himself for the salvation of all people.

In current practice the priest reads the anaphora to himself in the sanctuary, and the believers are deprived of the opportunity of hearing the words of eucharistic thanksgiving. However, in antiquity this prayer was read aloud. Moreover, in the ancient Church all of the people sang the hymns, not a choir made up of professional singers, as is now the practice.

The style of singing in the ancient Church differed from the contemporary style. It was not concert music to caress the ear. It was strict unison singing that inclined the believers towards prayer, allowing them to concentrate, go deeper into themselves and feel the words of the texts of the divine services. Up until the beginning of the eighteenth century the Russian Orthodox Church universally used the so-called Znamenny chant for worship. There were no composers to compile the Zamenny chants; they comprised an already prepared selection of canonical hymns, rather like ancient mosaics were made up of an already prepared selection of multicoloured stones. It is not easy for our contemporaries to get accustomed to ancient chant in the same way as it is not easy to enter the depths of prayerful contemplation by cutting oneself off from the vanity of the world. Yet it is precisely this type of singing, in corresponding as close as possible to the spirit of Orthodox worship, that is authentically canonical.

The present disc is a recording of the Liturgy celebrated in accordance with ancient tradition: all of the basic hymns here performed are reconstructed according to musical manuscripts of the sixteenth century. At present examples of Old Russian singing are becoming more and more renowned. Like Old Russian icons, once forgotten yet until comparatively recently (the beginning of the twentieth century) revived and cleansed of the layers of soot accumulated over many centuries and now radiant in their original beauty, Znamenny chant is now being revived by experts conversant with hook-notation manuscripts.

Among Old Russian musical manuscripts two heirmologia of Suprasl Monastery, dating from 1598 and 1638, have special significance. These compilations include, apart from heirmoi, dogmatika, theotokia and other hymns of the all-night vigil, as well as selected hymns of the liturgy. The heirmologion is unique in that it is still the only legible musical book of the period of the flowering of unison Znamenny chant. The book contains melodies of a rare beauty with wide breathing, with a refined rhythm, strictness and restraint of sentiment possessing a depth of penetration.

The order of the divine liturgy of St John Chrysostom in the Suprasl manuscripts contains only the basic hymns such as the great litany, small litany, augmented litany and litany of supplication, the hymns О Only-Begotten Son, О come, let us wor-ship+, Holy God,+, the Cherubic Hymn, A mercy of peace+, It is meet+, Unto eternal memory+ and May our lips be filled with Thy praise.... It may be supposed that the other hymns which had been formed over many centuries were so well known that there was no need to put them down in written form. For the present recording the missing texts were reconstructed by renowned expert on Znamenny chant professor Anatoly Konotop, who has deciphered dozens of ancient musical manuscripts, by modeling the style of the singing on the Suprasl prosomoia (chant models of various tones formulated according to a structured pattern) and tunes (the melodic formulae of Znamenny chant).

The famous nineteenth-century Russian spiritual writer Ignatius (Bryanchanninov), after visiting the ancient monastery on Valaam island, wrote thus on the monastic service of Znamenny chant: The tones of this chant are majestic, protracted+ they represent the groans of the repentant soul, sighing in its land of exile for the blessed, desired land of eternal joy, the enjoyment of the pure and holy+ These tones are first drawn out in lamentation, longingly, like the desert wind, then they gradually fade like an echo among the cliffs and rock-faces, and then they suddenly resound+ The majestic Lord, have mercy is like the desert wind it is so tearful, moving and drawn out!.. The singing of We hymn thee+ ends with a protracted, over-flowing sound, gradually dying out, fading imperceptibly under the vaults of the church as an echo fades under the vaults of the church. When the brethren sing at vespers Lord, I have cried unto thee, hear me, the sounds seem to emerge from the depths of the abyss, then with alacrity and like thunder they are torn out from it, strive for the heavens, carrying thither our thoughts and desires, flashing like lightening: then they resound like thunder!.. Here everything should be important and grand. All that is light-hearted and superficial, playful, would here appear to be strange and ugly.

That is how Znamenny chant was perceived in the mid-nineteenth century, and that is how it is perceived in our day. This type of singing is not intended for concert performance but for worship and prayer. Therefore the authors of the present disc had as their aim not simply to record liturgical hymns, which could have been done in a studio, but to record a real divine liturgy celebrated in church. Indeed, Znamenny chant is not art for art s sake; it is an art form dedicated to God. It is only in the context of Orthodox worship that it can be appreciated properly and appraised accordingly.

Hegumen Hilarion (Alfeyev) Doctor of Theology Doctor of Philosophy