«А сердце говорит мне: верь!..» 5 Часть I. Детская вера 16 Часть II. Разумная вера 83 Умобоязнь 83 Процесс преодоления наваждения 87 Веруют ли ученые? 91 Возражения от ума против веры 102 А) Незнание не есть отрицание 102 Б) Непостижимость не есть небытие 110 В) Необходимость чудес: неподобие не есть небытие. 118 Г) Постижение непостижимости и тайнолюбие 125 Д) Тождество путей веры и знания: познание чрез откровение Что такое интуитивизм? 133 Что такое интуитивизм 139 Е) Прагматизм веры: целесообразность ее 145 Ж) Смысл аналогий 158 З) Естественные доводы рассудка в пользу веры. 161 Часть III. Религиозный опыт 170 А) Есть ли? 170 Б) Откровение Бога через мир 174 В) Голос сердца 178 Г) Благодать Божия 181 Д) Видение 184 Часть IV. Свобода воли 192 Часть V. О сомнении 196 Часть VI. Чудеса Божии 206 1. Видение во сне 206 2. Сошествие огня 208 3. Мерзлые 208 4. Явление умершей 210 5. Искушение врага 210 6. Избавление от беды 212 7. Изгнание бесов 212 8. Сила Евангелия 213 Заключение 215

Дальнейшее чудо взято мною «Из рассказов странника». Эта книжка, небольшого размера, в двух выпусках (I-184 и II-162), рассказывает о силе молитвы Иисусовой. О ней мало кто знает. И потому я решил выписать оттуда о дивном событии – о силе книги Евангелия над бесами. Вот что рассказал сам участник этого чуда: – Любвеобильный Господь, хотящий всем спастися и в разум истины прийти, открыл мне по великой милости Своей сие познание, – о силе Евангелия, – чудным образом, без всякого посредства человеческого. Пять лет я был профессором в Лицее, проходя путь жизни мрачными стезями разврата, увлекаясь суетною философией по распутиям мира, а не по Христу. И может быть, совершенно погиб бы, если бы меня не поддержало то, что я жил вместе с благочестивой матерью своей и родною сестрою моею, внимательной девицею. Однажды, прогуливаясь по общественному бульвару, я встретился и познакомился с прекрасным молодым человеком, объявившим о себе, что он француз, аттестованный студент, недавно приехавший из Парижа и ищущий себе место гувернера. Превосходная его образованность очень мне понравилась; и я пригласил его к себе, как заезжего человека. И мы подружились. В продолжение двух месяцев он нередко посещал меня; и мы вместе иногда прогуливались, ветреничали; вместе выезжали в общества, разумеется, самые безнравственные. Наконец, он явился ко мне с приглашением в одно из вышесказанных обществ и, дабы скорее убедить меня, начал восхвалять особенную веселость и приятность того места, куда меня приглашал. Сказавши о сем несколько слов, вдруг начал просить меня выйти с ним из моего кабинета, в котором мы сидели, и усесться в гостиной. Это мне показалось странным; и я, сказавши, что уже не раз замечаю неохотность его быть в моем кабинете, спросил его: какая этому причина? И я еще далее старался удержать его здесь потому, что гостиная была подле комнаты матери и сестры моей; а потому там разговаривать о пустой материи было бы неприлично. Он же поддерживал свое желание разными увертками, наконец, откровенно сказал мне следующее: – Вот у тебя на этой полке, между книгами, поставлено Евангелие: я так уважаю эту книгу, что мне тяжело в присутствии оной разговаривать о наших рассеянных предметах. Вынеси, пожалуйста, ее отсюда, и тогда мы будем говорить спокойно. Я, по ветрености своей, улыбнувшись на его слова, взял с полки Евангелие да и говорю: давно бы ты сказал это мне! И, подавая ему в руки, промолвил: на вот, сам положи его в ту комнату!.. Лишь только я коснулся его Евангелием, он в тот же миг и исчез. Это меня так поразило, что я от страха упал на пол без чувств. Услышав стук, вбежали ко мне домашние и целые полчаса не могли привести меня в чувство. Наконец, я, очнувшись, ощутил сильный страх, трепет, мучительное волнение и совершенное онемение руки и ноги, так что я не мог двигаться оными. Призванный врач определил болезнь названием паралич, вследствии какого-нибудь сильного потрясения или испуга. Целый год после этого случая, при аккуратном лечении от многих врачей, я лежал и не получал ни малейшего облегчения от болезни, которая впоследствии указала на необходимость выйти в отставку от ученой службы. Престарелая мать моя в скорое время умерла; сестра расположилась посвятить себя монастырской жизни. И постепенно я совершенно выздоровел. И решил посвятить себя отшельнической жизни... В настоящее время и пробираюсь в уединенный скит при Соловецкой обители на Белом море, называемый Анзерским.

Почитание святых икон в Православной Церкви — догмат, утвержденный Богоносными отцами Седьмого Вселенского Собора. Истинность его освящена Церковным преданием и самоотверженными подвигами святых, пострадавших от иконоборцев. В восточной части Римской империи первым иконоборцем был император Лев Исавр (716-741). В 727 году он обнародовал указ о запрещении иконопочитания. Девяностолетний старец, святой Константинопольский Патриарх Герман (715-730; память 12 мая) в беседе с императором горячо защищал православное чествование икон, указывая на семь прошедших веков, в которые иконопочитание не прекращалось, ссылаясь на Нерукотворенный образ Господа, посланный Им Самим Авгарю, на иконы Божией Матери, написанные святым Евангелистом Лукой. «Изображение Христа Спасителя, — говорил святитель, — представляет нам тот вид, в каком Он являлся во плоти. Кто наносит бесчестие образу, тот бесчестит и Изображенного на нем. Я готов положить душу свою за святые и честные иконы ». Вскоре император начал гонение не только на иконы, но и на иконопочитателей. Исповедники Православия не находили пощады: их изгоняли, лишали имущества, предавали пыткам, морили голодом, влачили по улицам, били. В то время множество православных клириков и мирян приняло мученические венцы. Папа Григорий, пытаясь вразумить императора-гонителя, обратился к нему с посланием, в котором говорилось: «В бытность Христа в Иерусалиме Авгарь, князь и владыка Едесский, услышав о чудесах Христа, написал к Нему послание, и Христос послал ему собственноручный ответ и святое славное изображение лица Своего. Пошли же за этим Нерукотворенным образом и посмотри. Туда стекаются во множестве народы Востока и приносят молитвы... Иконы пробуждают и возносят наш ленивый, неискусный и грубый ум в Горний мир, предметам которого мы не можем давать имен, названий и образов. Мы почитаем иконы не как богов, — да не будет! — мы не на них возлагаем надежды. Если пред нами находится икона Господа, мы говорим: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помоги нам и спаси нас!» А если пред нами икона Святой Его Матери, то мы говорим: «Святая Богородице, Мати Господа, будь (нашей) Заступницей пред Сыном Твоим, Истинным Богом нашим, во спасение душ наших!» Если же икона мученика, то говорим: «Святой мученик, изливший кровь твою за Христа и имеющий пред Богом дерзновение, будь нашим заступником!» Вот куда мы воссылаем молитвы при посредстве икон». Преподобный Иоанн Дамаскин защищал истину иконопочитания со всей силой своего красноречия. «О чудо! — писал он императору, — в малом теле обитает Тот, Кто горстью содержит все. Как же ты, противник Христов, называешь Его неизобразимым? Ты, опасаясь Его описывать или изображать... отвергаешь Домостроительство» . Сын Льва Исавра Константин Копроним (741-775) продолжил и усилил гонение: святые иконы и мощи бросали в болота или сжигали, древние изображения на стенах храмов счищали или замазывали краской. Византийские обители опустели, иноки рассеялись по разным местам. Храмы и монастыри были ограблены, а их земли захвачены императором. В то время пострадали преподобный Андрей Критский (память 17 октября; +767) и святой Стефан Новый (память 28 ноября; +767). Преемник Копронима Лев Хазар (775-780) также был иконоборцем. Долго была гонима истина. Но Господь услышал молитвы людей Своих. Седьмой Вселенский Собор открылся в Никее 24 сентября 787 года при святителе Тарасии, Патриархе Константинопольском (784-806; память 25 февраля), в царствование Константина (780-797) и святой Ирины (797-802; память 9 августа). На святом Соборе присутствовало 350 богоносных епископов и около 130 игуменов, ибо монашество дало из своей среды главных защитников иконопочитания. Отцы Собора тщательно рассмотрели все доводы иконоборцев, а также защищающие иконопочитание свидетельства Священного Писания, Церковного предания и святых отцов — Иоанна Златоуста, Григория Нисского, Кирилла Александрийского, Григория Богослова и других. Святые отцы приводили в защиту иконопочитания послание святителя Василия Великого (+379) к Юлиану Отступнику: «Согласно наследованной нами по Божественному соизволению неповрежденной вере христианской я... исповедую и Домостроительство воплощения Сына и родившую Его по плоти Святую Марию Богородицу. Принимаю также и святых пророков, апостолов и мучеников и призываю их в предстательство пред Богом, чтобы через них, то есть, через ходатайство их, Человеколюбивый Бог был милосерд ко мне и чтобы мне дано было отпущение прегрешений. Потому и изображения их на иконах почитаю и поклоняюсь им, так как они преданы святыми апостолами и не возбранены ими, и изображаются во всех храмах наших». Иконоборцам, ссылавшимся на вторую заповедь святого пророка Моисея: «Не делай себе кумира» (Втор. 5, 8 ) и на изречение Нового Завета: «Бога не видел никто никогда» (Ин. 1, 18), святые отцы Собора указывали, что «христиане никогда не делали иконы невидимого и непостижимого Естества, а так как Слово соделалось плотью и обитало между нами, то христиане и описывают и изображают на иконах дела Его человеческого Домостроительства. Что касается запрещения поклоняться кумирам, то под ними пророк Моисей разумел языческих идолов, а не священные изображения, иначе он сам противоречил бы себе, когда в скинии поставил человекообразных херувимов, сделанных из золота» (Исх. 37, 7-9). «Идолопоклонники, — говорили святые отцы, — поклонялись золотым, серебряным и деревянным животным, поклонялись всей твари и пернатым. Но Бог говорил, что не следует поклоняться рукотворенным диавольским образам, образам, приносящим вред и достойным проклятия. А есть рукотворенные образы, которые предназначаются на служение Богу и во славу Его... В самом народе израильском Бог избрал двух мужей и благословил и освятил их на делание рукотворных образов, но во славу и на служение Богу, и на память потомству» (Исх. 35, 30-35). Иконоборцы объявили себя поборниками истинной духовности, ссылаясь на слова Спасителя: «Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4, 24). На это отцы Собора ответили: «Так как мы люди чувственные, то для познания всякого Божественного и благочестивого предания и для воспоминания о нем имеем нужду в вещах чувственных. Те же, которые считают материю гнусной, то они желают опозорить истину... Зло становится злом от нас и через нас, а не зависит от материи... Христиане знают, что Бог есть Дух и что кланяющиеся Ему должны поклоняться духом и истиною и потому на всяком месте приносить Ему, Единому над всем Богу, в Троице воспеваемому, согласное с верою служение и поклонение. Иконы пишутся для воспоминания о человеколюбивом спасении, совершенном Спасителем нашим Иисусом Христом, и изображают Его вочеловечившимся. Иконы святых показывают их подвиги, победы и венцы. Христиане, поклоняясь иконам, не боготворят их, но, побуждаемые ревностью, с верой взирают на иконы святых и вспоминают их благочестие. Поклоняясь какому-либо святому, они призывают Бога, говоря: «Благословен Бог всех святых, давший им терпение и удостоивший их Твоего Царства. Соделай и нас соучастниками их и спаси нас их молитвами» . Взирая на икону Спасителя и поклоняясь ей, мы духовными очами и сердцем обращаемся к Владыке всех Богу, и приносим Ему благодарение за то, что Он благоволил, облекшись в образ раба, спасти мир и уподобиться нам во всем, исключая всякий грех. Итак, мы поклоняемся и приносим почитание не дереву или краскам, но прославляем Владыку всех Христа Бога. Мы не согрешаем, живописно изображая Ангелов и почитая их, потому что мы почитаем их не как богов, но как разумных тварей и служителей Божиих. Что же касается до изображения их в человеческом виде, это делается потому, что они обыкновенно в этом виде являются тем людям, к которым бывают посланы Богом». Святые отцы Седьмого Вселенского Собора на основании Священного Писания и Церковного предания определили догмат иконопочитания: «Следуя учению святых отцов наших и преданию Кафолической Церкви, со всяким тщанием и осмотрительностью определяем, чтобы святые и честные иконы предлагались (для поклонения) точно так же, как и изображение Честного и Животворящего Креста, будут ли они сделаны красками или из мозаических плиточек или из какого-либо другого вещества, только бы сделаны были приличным образом, и будут ли находиться во святых церквах Божиих на священных сосудах и одеждах... или в домах, а равно будут ли это иконы Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа или Непорочной Владычицы нашей Святой Богородицы, или честных Ангелов и всех святых и праведных мужей. Чем чаще при помощи икон они делаются предметом нашего созерцания, тем более взирающие на эти иконы побуждаются к воспоминанию о самих первообразах, приобретают более любви к ним и получают более побуждений воздавать им лобызание, почитание и поклонение, но никак не то истинное служение, которое, по вере нашей, приличествует одному только Божественному естеству. Честь, воздаваемая иконе, относится к ее первообразу, и поклоняющийся иконе поклоняется существу (ипостаси) изображенного на ней. Таким образом мы следуем апостолу Павлу и всему сонму Божественных апостолов и святых отцов, содержа принятые нами Предания». Седьмой Вселенский Собор закончился благодарственной молитвой Господу и пением вечной памяти защитникам Православия.

Ответ благосклонным к латинской Церкви о несправедливом величании папистов мнимым достоинством их Церкви (против католиков) Напрасно некоторые из православных удивляются существующей пропаганде Римской Церкви, мнимому самоотвержению и деятельности ее миссионеров и усердию латинских сестер милосердия и неправильно приписывают латинской Церкви такую важность, что будто бы по отпадении оной от Православной Церкви сия последняя не пребыла такою же, а имеет необходимость искать соединения с нею. По строгом исследовании мнение сие оказывается ложным, а энергическая латинская деятельность не только не возбуждает удивления, но, напротив, возбуждает глубокое сожаление в сердцах людей благомыслящих и разумеющих истину. Православная восточная Церковь от времен апостольских и доселе соблюдает неизменными и неповрежденными от нововведений как учение евангельское и апостольское, так и предание св. отцов и постановления Вселенских Соборов, на которых богоносные мужи, собравшись от всей вселенной, соборне составили Божественный Символ Православной веры и, провозгласив его вслух всей вселенной во всех отношениях совершенным и полным, воспретили страшными прещениями всякое прибавление к нему и убавление или изменение или переставление в нем хотя бы одной йоты. Римская же Церковь давно уклонилась в ересь и нововведение. Еще Василий Великий обличал в этом некоторых епископов Рима в послании своем к Евсевию Самосатскому. «Истины они не знают и знать не желают; с теми, кто возвещает им истину, они спорят, а сами утверждают ересь» (окружное послание, § 7). Апостол Павел заповедует удаляться от поврежденных ересью, а не искать с ними соединения, говоря: Еретика человека по первем и вторем наказании отрицайся, ведый, яко развратися таковый, и согрешает, и есть самоосужден (Тит. 3, 10-11). Соборная Православная Церковь не двукратное, а многократное делала вразумление частной Римской Церкви; но последняя, несмотря на все справедливые убеждения первой, пребыла упорною в своем ошибочном образе мыслей и действий. Еще в седьмом столетии породилось в западных церквах неправое мудрование, что Дух Святый исходит и от Сына. Вначале против сего нового умствования восставали некоторые папы, называя оное еретическим. Папа Дамас так о нем говорит в соборном определении: «Кто об Отце и Сыне мыслит право, а о Духе Святом не право, тот еретик» (Окружное послание, § 5). То же подтверждали и другие папы, Лев III и Иоанн VIII. Но большая часть их преемников, обольстившись правами на преобладание и нашедши в том для себя много мирских выгод, дерзнули изменить православный догмат об исхождении Св. Духа вопреки постановлений семи Вселенских Соборов, также и вопреки ясных слов Самого Господа во Евангелии: Иже от Отца исходит (Ин. 15, 26). Но как одна ошибка, которую не считают ошибкою, всегда влечет за собою другую, и одно зло порождает другое, так случилось и с Римскою Церковью. Едва только успело явиться на Западе сие неправое мудрование, что Дух Святый исходит и от Сына, как само породило другие подобные тому исчадия и ввело с собою мало-помалу другие новизны, большею частию противоречащие ясно изображенным в Евангелии заповедям Спасителя нашего, как-то: кропление вместо погружения в Таинстве Крещения, отъятие у мирян Божественной Чаши и Причащение только под одним видом хлеба, употребление облаток и опресноков вместо хлеба квасного, исключение из Литургии Божественного призывания Всесвятого и Животворящего и Всесовершающего Духа. Также ввело новизны, нарушающие древние апостольские обряды Соборной Церкви, как-то: устранение крещаемых младенцев от Миропомазания и принятия Пречистых Таин, устранение брачных от Священства, признание папы за лицо непогрешительное и за местоблюстителя Христова и проч. Таким образом низвратило весь древний апостольский чин совершения почти всех Таинств и всех церковных учреждений, чин, который содержала древняя, Святая и Православная Церковь Римская, бывшая тогда честнейшим членом Святой Соборной и Апостольской Церкви (Окружное послание, § 5, пункт 12). Но главная ересь Римской Церкви не по существу, а по действию есть измышленный догмат главенства или, вернее, горделивое искание преобладания епископов Рима над прочими четырьмя восточными Патриархами. Ради сего преобладания приверженцы Римской Церкви поставили своего папу выше правил и учреждений Вселенских Соборов, веруя в его непогрешительность. Но какова эта папская непогрешительность, свидетельствует неложная история. О папе Иоанне XХIII говорится в определении Констанцкого Собора, низложившего сего папу: «Дознано, что г. Иоанн папа есть грешник закоренелый и неисправимый, был и есть беззаконник, справедливо обвиняемый в человекоубийстве, в отравлениях и других тяжких злодеяниях, который часто и упорно пред различными сановниками утверждал и доказывал, что душа человеческая умирает и потухает вместе с телом человеческим, подобно душе животных и скотов, и что умерший отнюдь не воскреснет в последний день». Беззакония папы Александра VI и его сыновей были так чудовищны, что, по мнению современников, этот папа заботился о водворении на земле царства сатаны, а не Царства Божия. Папа Юлий II упивался кровию христианскою, постоянно для своих целей вооружая христианские народы друг против друга («Духовная беседа», 1858, № 41). Есть много и других примеров, свидетельствующих о великих погрешностях пап, но теперь говорить о них не время. При таких исторических свидетельствах о повреждении ересью и о погрешностях пап справедливо ли величаются паписты мнимым достоинством Римской Церкви? Справедливо ли уничижают Православную восточную Церковь, основывающую свою непогрешительность не на одном каком-либо лице, но на учении евангельском и апостольском и на правилах и постановлениях семи Вселенских и девяти Поместных Соборов? На сих Соборах были со всей вселенной мужи богодухновенные и святые и установили все, касающееся до потребностей и духовных нужд Церкви, согласно с Св. Писанием. Поэтому основательно ли поступают паписты, которые ради мирских целей поставляют лицо своего папы выше правил Вселенских Соборов, почитая папу своего более непогрешительным? По всем высказанным причинам Соборная восточная Церковь пресекла общение с частною Римскою Церковию, как отпадшею от истины и от правил Соборной Православной Церкви. Римские же епископы как начали гордостию, гордостию и оканчивают. Усиливаются они доказывать, что будто бы Православная Соборная Церковь отпала от их частной Церкви. Но это несправедливо и даже нелепо. Истина свидетельствует, что Римская Церковь отпала от Православной. Хотя паписты ради мнимой правоты выставляют на вид, что патриархат их, во время единения с Соборною Православною Церковию, в числе пяти был первый и старший, но это ради царственного Рима, а не по духовному какому достоинству или власти над другими Патриархиями. Несправедливо назвали они и Церковь свою католическою, т. е. соборною. Часть целым никогда называться не может, а Римская Церковь до отпадения своего от Православия составляла только пятую часть Единой Соборной Церкви. Особенно же потому Римская Церковь соборною называться не должна, что она отвергла постановления Вселенских Соборов, последуя неправым своим умствованиям. Некоторым бросается в глаза численность и повсюдность приверженцев латинской Церкви, и потому думают недостоверно разумеющие истину, не должна ли ради сей причины называться латинская Церковь Вселенскою или Соборною? Но мнение это весьма ошибочно, потому что нигде в Св. Писании не приписывается особенного духовного права множеству и

численности. Господь ясно показал, что признак истинной Соборной Церкви не заключается во множестве и численности, когда говорит в Евангелии: Не бойся, малое стадо: яко благоизволи Отец ваш дати вам Царство (Лк. 12, 32). Есть и пример в Св. Писании не в пользу множества. По смерти Соломона, при сыне его, разделилось царство Израильское, и Св. Писание десять колен представляет отпадшими, а два колена, пребывшие верными долгу своему, не отпадшими. Посему напрасно латинская Церковь старается доказывать правоту свою множеством и численностию, и повсюдностию. Признак Вселенской Церкви на Вселенских Соборах св. отцами означен совсем иной, т. е. соборне положено: веровать во Едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, а не просто во вселенскую или повсюдную церковь. Римская Церковь хотя и имеет повсюду во вселенной своих последователей, но так как не хранит свято соборных и апостольских постановлений, а уклонилась в нововведения и неправые мудрования, то совсем не принадлежит к Единой, Святой и Апостольской Церкви. Также весьма ошибочно рассуждают к латинам благосклонные, которые думают, во-первых, что по отпадении западных от Православия в Соборной Церкви будто бы чего-то недостает. Ущерб сей заменен давно премудрым Промыслом - основанием на севере Православной Церкви Русской. Во-вторых, будто бы ради прежнего старейшинства и ради численности Римской Церкви Православная Церковь имеет потребности в соединении с оною. Но ин суд человеческий, и ин Суд Божий. Апостол Павел ясно говорит: Кое общение свету ко тме (2 Кор. 6, 14), - т. е. что свет истины Христовой с тьмою еретичества никогда совмещаться не может. Латины же своей ереси оставить не хотят и упорствуют, как свидетельствуют о них на деле исполняющиеся столько столетий слова Василия Великого: «Истины они не знают и знать не желают; с теми, кто возвещает им истину, они спорят, а сами утверждают ересь», - как сказано выше. Благосклонные к латинам вместо сего должны бы лучше рассуждать о сказанном во псалмах: Возненавидех церковь лукавнующих (Пс. 25, 5), и пожалеть о тех, которые ради преобладания и сребролюбия и других мирских целей и выгод возмущали едва не всю вселенную посредством инквизиций и лукавых иезуитских происков и доселе возмущают и оскорбляют православных в Турции чрез своих миссионеров. Миссионеры латинские не заботятся обращать в христианскую веру природных турок, а стараются совращать с истинного пути православных греков и болгар, употребляя для сего всякие небогоугодные средства и ухищрения. Не лукавство ли это и не злобное ли лукавство? Благоразумно ли было бы искать единения с такими людьми? По этой же причине стоит ли удивляться мнимому усердию и мнимому самоотвержению сих деятелей, т. е. латинских миссионеров и сестер милосердия? Это прямо жалкие подвижники. Они стараются не ко Христу обращать и приводить людей, а к своему папе. Что сказать еще на вопросы: латинская Церковь и другие вероисповедания могут ли называться Новым Израилем и ковчегом спасительным и как разуметь о Евхаристии настоящей Римской Церкви? Новым Израилем может называться только Церковь правоверующая, а поврежденная еретическими мудрованиями не может. Св. апостол Иоанн Богослов говорит: От нас изыдоша, но не беша от нас: аще бы от нас были, пребыли убо быша с нами: но да явятся, яко не суть вси от нас ( 1 Ин. 2, 19). И св. апостол Павел говорит: Един Господь, едина вера (Еф. 4, 5), т. е. едина вера истинная, а не всякое верование хорошо, как безрассудно думают отделившиеся от Единой истинной Церкви, о которых св. апостол Иуда пишет: Яко в последнее время будут ругателе, по своих похотех ходяще и нечестиих. Сии суть отделяюще себе (от единости веры и суть) телесни, духа не имуще (Иуд. 1, 18-19). Посему чуждые духа истины как назовутся Новым Израилем? Или как будут кому-либо пристанищем спасительным, когда и то, и другое не может совершаться без благодати Святаго Духа? В Православной Церкви веруется, что хлеб и вино в Таинстве Евхаристии пресуществляются призыванием и нашествием Святаго Духа. А латины, как сказано выше, сочли ненужным призывание сие и исключили оное из своей литургии. И так разумеющий - сам да разумеет о евхаристии латинской. Еще вопрос: если же, как сказано, кроме Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, каковою называется и есть Церковь Православная, так сомнительно спасение других вероисповеданий, то почему же в России не проповедуется открыто истина сия? На это ответ очень простой и ясный. В России допущена веротерпимость и иноверцы наравне с православными занимают у нас важные должности: начальники учебных заведений по большей части иноверцы; начальники губерний и уездных городов часто бывают иноверцы; полковые и батальонные командиры - нередко иноверцы. Где ни начни духовное лицо открыто проповедовать, что вне Православной Церкви нет спасения, сановитые иноверцы оскорбятся. От такого положения русское православное духовенство и получило как бы навык и укоренившееся свойство говорить об этом предмете уклончиво. А, может быть, некоторые, по той же причине и от всегдашнего обращения с иноверцами, а более от чтения их сочинений, стали и думать снисходительнее в отношении надежды спасения и прочих вероисповеданий. Несмотря на дух кротости и миролюбия и терпения Православной Церкви и ее пастырей и последователей, на Западе издано в предшествовавшие века последователями разных христианских вероучений, преимущественно же издается в наши времена, такое множество книг против учения восточной Церкви, что их трудно было бы даже перечесть, не только оценить по достоинству. И хотя такие книги вообще наполнены клеветами, баснями, порицаниями, очевидными вымыслами и лжами, особенно же умственными ядотворными хитросплетениями с очевидною целию образовать в Европе дух, враждебный восточной Церкви, особенно нашему отечеству, и, поколебав вероучение нашей Православной Церкви, совратить последователей ее с пути истины, но так как они издаются под заманчивыми названиями, в уютных формах, с такою типографическою опрятностию, что как бы невольно завлекают любопытство читателей, то конечно и в нашем отечестве, куда сии сочинения проникают темными путями, найдется немало таких, которые, имея поверхностное понятие о предметах христианского учения, не могут не увлечься мыслями, противными истине. Особенно вооружились теперь против православных писатели латинской Церкви, провозглашающие господство своего папы и частной Римской Церкви над всеми правительствами и частными Церквами и народами мира; преимущественно же в настоящее время заняты сим иезуиты во Франции, которые, пользуясь повсеместным распространением французского языка, усиливаются с какою-то лихорадочною деятельностию посредством сочинений на этом языке насадить повсеместно свой образ мыслей, противный вероучению и иерархическому устройству восточной Церкви,- не щадя для этой цели самых чудовищных вымыслов, очевидных лжей и бессовестного искажения исторических истин. Многие из православных образованных, читая эти сочинения на французском языке и не читая своих на русском о православном вероучении, легко могут поверить хитросплетенной лжи вместо истины, которой они хорошо не знают. Желающему подробно знать те причины, по которым паписты так далеко уклонились от Православия, полезно прочесть недавно вышедшее сочинение «Об отношениях Римской Церкви к другим Церквам» - Авдия Востокова. В этой книге, во 2-й части, особенно замечательны места о присяге латинских епископов своему папе и о клеветах папистов на православных (с. 49, 60 и 137).