Из книги:
«Теософия говорит о том, что никакая религия не обладает полнотой истины, а только относительной истиной, — следовательно, уравнивает религии в их несовершенстве. И экуменизм, будучи частным случаем теософии, в своей радикальной форме говорит о том, что ни одна религия не совершенна, поэтому конфессии должны учиться друг у друга; а в «либерально-половинчатой» форме он допускает, что определённые конфессии имеют некое преимущество (в том числе православные, участвующие в экуменическом движении, считают, конечно, что Православие — высшая форма христианства).
Если предположить, что это действительно так и различие между Православием и инославием заключается в большей или меньшей степени действия благодати, то вся история Церкви до XX века представляет собой или недоразумение, или вопиющий грех против любви. Разве возможно произносить анафему на еретиков из-за того, что в них меньше действует благодать? Однако допустить такое понимание — значит отказаться от самого понятия Церкви как мистического Тела Иисуса Христа Спасителя и превратить её в человеческое общество, вроде клуба, партии или ассоциации.
Если возможно спасение в других конфессиях, то анафема, произнесённая Церковью на еретиков и повторяемая ежегодно в неделю Православия, больше походит на братоубийство. Почему древняя Церковь отсекала еретиков от своего тела, как гангренозные члены? Неужели она имела меньше любви, чем современные экуменисты? Апостол любви Иоанн Богослов запрещал христианам вводить в свой дом еретиков и даже приветствовать их (см.: 2 Ин. 10), а ведь он был любимым учеником Христа Спасителя. Значит, христианская любовь есть нечто иное, нежели либеральный индифферентизм к вере, который под видом любви прячет своё безразличие к истине.
Величайший из преподобных — Антоний Великий — вышел из пустыни, чтобы обличить арианскую ересь. Святитель Николай проявил особую ревность о Православии на I Вселенском Соборе. Можете ли вы представить экуменическое собрание, на котором Святитель Николай и Арий, взявшись за руки, скандируют экуменические лозунги и заявляют, что надо больше обращать внимания на то, что соединяет, а не на то, что разъединяет?
Первоверховный апостол Пётр поразил насмерть своей молитвой гностика Симона Волхва. Как переносит такой поступок первоверховного апостола «нежная» душа экумениста-либерала, с умилением наблюдающего за ритуальными плясками язычников-шаманов во время экуменических съездов?!
Если в Церкви полнота благодати, а в ереси частичная благодать, то получается, что благодать разделилась и бо́льшая благодать предаёт анафеме меньшую. А ведь церковная анафема — это образ и символ Страшного Суда.»
Архимандрит Рафаил (Карелин)
