Книга «Илиотропион» посвящена сложнейшей проблеме соотношения человеческой свободы и Божественного Промысла. Ее автором традиционно считается известный просветитель и неутомимый архипастырь митрополит Тобольский Иоанн (Максимович).

Изданию предпослано предисловие научного редактора, где рассматривается вопрос о происхождении текста, его авторстве и особенностях. По сравнению с предшествующими изданиями книга существенно переработана: исправлен ряд вопиющих смысловых ошибок, которые вкрались в текст в результате двойного перевода; устранены многочисленные грамматические ошибки и стилистические погрешности; архаичные и недостаточно ясные места по возможности приведены к современной литературной норме.

Приводим отрывок из книги.

Предисловие

В 1714 г. в Чернигове была издана книга с длинным заглавием «Илиотропион, то есть Подсолнечник, представляющий сообразование человеческой воли с Божественной, переложенный с латинского на славяно-русский язык трудами высокопреосвященнейшего архиепископа Черниговского Иоанна Максимовича, впоследствии митрополита Тобольского и всей Сибири, изданный по его же благословению в типографии Св. Троицкой Ильинской Черниговской обители, напечатанный року 1714. Пять книг». Эта книга сразу привлекла к себе интерес как читателей, так и издателей; за короткое время она выдержала несколько переизданий. В XIX в профессором Иваном Андреевичем Максимовичем был выполнен перевод книги со славяно-русского диалекта на русский язык[1].

Святитель Иоанн Тобольский в качестве оригинального латинского текста пользовался текстом произведения немецкого писателя и проповедника монаха Иеремии Дрекселя (1581–1638), еще в 1627 г. в Мюнхене издавшего сочинение «Heliotropium, seu conformatio humanae voluntatis cum divina» (Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с Божественной) в пяти книгах. В 1630 г. «Илиотропион» Дрекселя был переведен на польский язык, а в 1688 г. в Москве издан перевод с польского на русский, выполненный иеродиаконом Феофаном. Святитель Иоанн (Максимович) использовал для своего перевода оригинальный латинский текст, несколько переработав его и адаптировав для православного и, в частности, русского читателя.

Можно назвать множество примеров перевода на русский язык западной нравоучительной и духовной литературы, но случай с «Илиотропионом» исключителен тем, что это произведение в своем русском переложении настолько органично вошло в круг популярного православного назидательного чтения, что уже неразрывно связывается с именем своего переводчика. Нечто подобное можно сказать лишь об известной книге «Невидимая брань», за которой прочно закрепилась атрибуция преподобному Никодиму Святогорцу (+1808). Русский перевод этого труда был осуществлен святителем Феофаном Затворником с издания преподобного Никодима, который сам перевел на греческий язык книгу Лоренцо Скуполи, несколько переработав ее и дополнив ссылками на греческих отцов.

Рассматривая книгу «Илиотропион», невозможно обойти вниманием безусловно незаурядную личность ее русского переводчика. Святитель Иоанн (Максимович) — известный иерарх в непростое для Русской Церкви петровское время, переводчик, писатель и поэт. Родился он в середине XVII в. в дворянской семье[2]. После окончания Киево-Могилянской коллегии был оставлен там преподавателем латинского языка. Вскоре в Киево-Печерской лавре он принимает монашеский постриг и рукоположение сперва в диаконский, а потом в священнический сан. В лавре молодой иеромонах Иоанн несет послушания проповедника и эконома.

Святитель Феодосий, архиепископ Черниговский, вероятно, желая видеть отца Иоанна своим преемником, в 1695 г. вызвал его в Чернигов и назначил архимандритом Черниговского Елецкого Успенского монастыря. В 1696 году после смерти святителя Феодосия архимандрит Иоанн поставляется на Черниговскую кафедру. Время пребывания архимандрита Иоанна на Черниговской кафедре оказывается расцветом его творческой и просветительской деятельности. В частности, он основал духовное учебное заведение — Черниговский коллегиум — которое, по его замыслу, должно было стать подготовительным училищем для Киево-Могилянской академии[3]. В это же время святитель Иоанн создает немало литературных трудов.

В последние годы своей жизни святитель Иоанн назначается митрополитом Тобольским и всея Сибири. На новой кафедре он не оставляет просветительскую деятельность, но берет на себя также и миссионерские труды. Заботясь о распространении христианства, он посылает миссии к остякам, вогуличам и другим народам. В 1714 г. святитель Иоанн отправил в г. Пекин первую духовную миссию во главе с архимандритом Иларионом (Лежайским). Святитель Иоанн отошел ко Господу 10 июня 1715 г. и двести лет спустя, в 1916 г., был причислен к лику святых.

Практически все литературные труды святителя Иоанна приходятся на время его пребывания на Черниговской кафедре. Его поэтические сочинения дидактико-нравоучительного характера переиздавались и пользовались большой популярностью. Наиболее известны и значимы его стихотворные произведения — «Алфавит святых» (1705), «Богородице Дево» (1707), «Осьм евангельских блаженств» (1709). Его стараниями переводились и издавались произведения многих западноевропейских богословов и проповедников. В 1708 г. издается книга «Феатрон, или Позор нравоучительный, царем, князем, владыкам и всем спасительный», перевод сочинения папского каноника XVII в. Амвросия Марлиана, выполненный с некоторыми изменениями текста оригинала. В 1709 г выходит в свет «Царский путь креста» — перевод с латинского книги Бенедикта Хефтена «Regia via crucis» (1635). Кроме католических авторов святитель Иоанн перевел и произведение немецкого лютеранского богослова Иоанна Гергарда (+1637) «Меditationes sacrae». Эта книга, имевшая в русском переводе заглавие «Богомыслие в пользу правоверных», переиздавалась трижды, но позднее в ней усматривается «многая люторская противность», в 1720 году книга была запрещена.

Самой же известной и читаемой книгой, связанной с именем святителя Иоанна (Максимовича), несомненно оказывается «Илиотропион». Поскольку первоисточником послужил труд католического монаха, то естественно, что книга изобилует цитатами и ссылками на западных богословов и церковных авторитетов. Конечно, больше всего автор обращается к блаженному Августину, который, кажется, ни в одном из своих значимых произведений не обошел тему взаимоотношений воли Божией и воли человека. Взаимоотношения Бога и свободной человеческой личности подробно излагаются и анализируются в его духовной автобиографии — «Исповеди». Исследованию путей Промысла Божия в истории посвящено обширное сочинение в тринадцати книгах «О граде Божием».

Кроме того, тема воли Божией и человеческой свободы развивается Августином и в богословской полемике с британским монахом Пелагием и его последователями. В крайних своих формах пелагианство утверждало полную свободу человеческой воли и способность человека собственными силами достичь совершенства, принижая, а порой и совсем отвергая значение благодати в деле спасения и Промысла Божия. В полемике с пелагианством блаженный Августин отстаивал несомненное значение в деле спасения Божественного действия — благодати. Подчеркивая то, что в грехопадении исказилось все человеческое естество, в том числе и его воля, блаженный Августин утверждал, что сам человек свободным решением своей воли может лишь стремиться к чему-либо, но осуществить эти благие стремления он способен только с помощью благодати. Утверждая исключительное значение воли Божией в деле домостроительства спасения, блаженный Августин говорит о том, что Господь Сам предопределяет к спасению тех или иных людей. В западном богословии учение Августина о предопределении послужило основанием многовековых споров о соотношении свободы и благодати. Наиболее взвешенные суждения по этой проблеме звучали у преподобного Иоанна Кассиана Римлянина, учившего о соработничестве благодати Божией и свободной воли человека в деле спасения.

Однако богословскую позицию блаженного Августина в вопросе о значении свободной воли и благодати Божией не следует утрировать. Ее достаточно ясно формулирует иеромонах Серафим (Роуз). Отметив, что «фундаментальной ошибкой Августина была его переоценка роли благодати в христианской жизни и недооценка роли свободной воли», он пишет: «Никогда, конечно, Августин не отрицал свободной воли. В самом деле, отвечая на вопросы, он всегда защищал ее и порицал тех, кто “превозносит благодать до такой степени, что отрицает свободу человеческой воли и, что более серьезно, утверждает, будто в день Суда Бог не воздаст каждому человеку по его делам” (Письмо 214). В некоторых из его писаний защита свободной воли не менее сильна, чем у святого Кассиана. <...> Достоверный факт, что Августин сам был отцом монашества на Западе, основавшим собственные монашеские общины — как мужские, так и женские, и написал основополагающие монашеские “Правила”, ясно показывает, что в действительности он понимал значение аскетической борьбы, которая немыслима без свободной воли. Поэтому в целом, и особенно когда нужно дать практический совет христианским подвижникам, блаженный Августин преподает истинное православное учение о благодати и свободной воле — насколько это возможно в пределах, ограниченных его богословской точкой зрения»[4].

Что же касается «Илиотропиона», то здесь предпринимается попытка избежать полемических крайностей позиции блаженного Августина. В книге приводятся многочисленные цитаты из творений святителя Иоанна Златоуста и преподобного Иоанна Кассиана. Кроме древних отцов неразделенной Церкви, автор активно использует труды известного французского мистика «красноречивого Бернарда» Клервоского (XII в.), которого он называет вторым западным учителем после Августина, итальянской подвижницы Екатерины Сиенской (XIV в.)[5], провозглашенной в XX в. «учителем Католической церкви», Фомы Аквинского (XIII в.), Фомы Кемпийского (XV в.) и многих других западных богословов.

Такой выбор богословских авторитетов для православного святителя, которому в конечном итоге и атрибутируется русское издание «Илиотропиона», оказывается не случайным. В малоросских духовных школах, а с XVIII в. уже и во всех российских, влияние западного богословия было весьма велико. Образование велось на латинском языке, в качестве учебников использовались богословские труды западных авторов. С одной стороны, это объясняется тем, что в то время общие государственные тенденции все сферы жизни страны ориентировали на Запад и европейские образцы. С другой стороны, необходимо признать, что русская духовная школа нуждалась в определенном развитии и обновлении, а православная система духовного образования и просвещения на христианском Востоке была уничтожена с падением Византийской империи.

Сложившееся в сфере российского духовного образования положение безусловной зависимости от западный богословских образцов начинает, между тем, с конца XIX века вызывать острую озабоченность у русских православных богословов. К «освободительным войнам» в области русского богословия против «латинско-немецкого засилья» активно призывал священномученик Иларион (Троицкий). Против «западного пленения» православного богословия решительно выступали многие замечательные проповедники двадцатого столетия.

Соглашаясь с их призывами вернуться к истокам святоотеческого православного богословия и аскетики, не стоит забывать о том значении, которое имели для возрастания в доброделании и вере многих поколений православных христиан такие книги, как «Невидимая брань», «Подражание Христу» и, наконец, «Илиотропион». Сочинение итальянского монаха Лоренцо Скуполи (1530–1610) «Combattimento spirituale» («Брань духовная») было впервые издано на русском языке еще в 1784 г. Однако, как отмечалось выше, настоящую популярность в России эта книга приобретает с 1892 г., под названием «Невидимая брань» в переводе святителя Феофана Затворника, который выполнил свой перевод не с оригинального текста, а с греческого переложения, осуществленного преподобным Никодимом Святогорцем. Творение католического аскета Фомы Кемпийского «Подражание Христу» (кстати, в «Илиотропионе» на это сочинение дается множество ссылок) становится известным в России еще раньше. Впервые на русский язык ее перевел митрополит Антонин (Стаховский; +1740). Святитель Димитрий Ростовский почти на каждой странице своего «Алфавита Духовного» приводит мысли и даже цитаты из произведения Фомы Кемпийского. Интерес к этой книге у образованных слоев общества сохраняется и в XIX в., в 1898 г. ее вновь переводит сам обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев.

Думается, что верному отношению к подобного рода западной переводной литературе духовно-нравственного характера можно научиться у святителя Филарета, митрополита Московского. В одном из писем он говорит о своем общении с архимандритом Свято-Троицкой Сергиевой пустыни Игнатием (Брянчаниновым), будущим святителем, одним из самых активных и решительных противников католических произведений и, в частности, книги Фомы Кемпийского «О подражании Христу». В связи с этим святитель Филарет вспоминает слова святителя Димитрия Ростовского, который говорил, что «Фома Кемпийский хотя иностранный купец, но приносит добрый товар».

* * *

В основу издания «Илиотропиона», предпринятого Сретенским монастырем, был положен русский перевод, выполненный и изданный в XIX в. Иваном Андреевичем Максимовичем. К сожалению, дореволюционное издание этого текста содержит немало грамматических ошибок и стилистических погрешностей. В настоящем издании эти недочеты, а также места несколько архаичные и не вполне ясные были исправлены и устранены.

Исправлен также ряд вопиющих смысловых ошибок, которые вкрались в книгу в результате двойного перевода. Например, в прежнем издании преподобный Иоанн Кассиан Римлянин отождествлялся с писателем V в. Кассиодором, некий адресат блаженного Иеронима Юлиан был назван императором Юлианом Отступником, святитель Мартин Турский был назван «Туринским». Таких примеров можно привести десятки.

Кроме того, к тексту настоящего издания прилагаются примечания, в которых предоставлены краткие сведения об основных персоналиях, упоминаемых в книге, а также даны некоторые другие необходимые комментарии. Для многих цитат, приведенных в книге, указаны точные ссылки.

Священник Александр Гумеров 15 августа 2008 г.

[1] И.А. Максимович ошибочно полагал, что святитель Иоанн сам написал этот труд на латинском языке в бытность свою преподавателем Киево-Могилянской академии.

[2] Из славного рода Максимовичей происходит и другой замечательный святитель — иерарх Русской Православной Церкви за рубежом Иоанн, епископ Шанхайский и Сан-Францисский (1896–1966). Между этими святителями очевидна не только родственная, но и глубокая духовная связь. Известно, что первую Православную миссию в Китае благословил святитель Иоанн Тобольский, а его младший сродник в течение пятнадцати лет нес в Китае архипастырское служение. «Илиотропион», переведенный святителем Иоанном Тобольским, изобилует ссылками на блаженного Августина Иппонийского, которого, как и других западных святых единой неразделенной Церкви, весьма почитал и сан-францисский святитель.

[3] Статус академии был закреплен за Киево-Могилянской коллегией царским указом в 1701 г.

[4] Иеромонах Серафим (Роуз). Вкус истинного Православия: Блаженный Августин, епископ Иппонийский.

[5] В комментариях дореволюционного издания ошибочно утверждалось, что имеется в виду древняя великомученица Екатерина.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ 4 Краткие биографические известия о сочинителе «Илиотропиона» Арxиеписко-пе Черниговскою, впоследствии Митрополите Тобольском, Иоанне Максимовиче 4 Книга I 12 О ПОЗНАНИИ ВОЛИ БОЖИЕЙ И СООБРАЗОВАНИИ С НЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ВОЛИ 12 ГЛАВА ПЕРВАЯ 12 ГЛАВА ВТОРАЯ. О том, что, как и почему воля Божественная то или иное попускает 28 ГЛАВА ТРЕТЬЯ. О том, как из непостижимых судов Божиих можем мы узнавать Его святую волю 40 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. О том, как можем мы узнать во всех явлениях и делах волю Господню 55 ГЛАВА ПЯТАЯ. О том, сколь в многоразличных видах деятельности проявлялась воля Божия в Иисусе Христе и в каких преимущественно поступках мы должны сообразоваться с Нею 73 Книга II 84 СООБРАЗОВАНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ВОЛИ С БОЖЕСТВЕННОЙ 84 ГЛАВА ПЕРВАЯ. О всецелом предании каждым своей жизни и своей воли и деятельности в распоряжение воли Божественной 84 ГЛАВА ВТОРАЯ. Какая человеческая воля преимущественно имеет быть угодной и достойной соединения с Божией волей? 90 ГЛАВА ТРЕТЬЯ. О том, как воля человеческая должна сообразоваться с волею Божественной при различных жизненных положениях и обстоятельствах совне 113 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. О том, какой смысл и значение слов: «да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли», и с каким расположением духа должно произносить слова сии 134 ГЛАВА ПЯТАЯ. По каким признакам или свойствам узнается человеческая воля, что она согласна с Божественной волей? 150 Книга III 179 О ПОЛЕЗНЫХ ПЛОДАХ (ПОЛЬЗЕ) ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ВОЛИ, УТВЕРДИВШЕЙСЯ В ПОСЛЕДОВАНИИ, ВО ВСЕХ ДЕЛАХ СВОИХ, ВОЛЕ БОЖИЕЙ 179 ГЛАВА ПЕРВАЯ. О том, какое успокоение душе приносит согласие ее воли с Божественной волей 179 ГЛАВА ВТОРАЯ. О том, возможно ли, чтобы кто-либо не подвергался никогда скорбям. Скорбей и неприятностей не избегает даже и тот, кто сообразует свою волю с Божественной волей 190 ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Сообразование человеком своей воли с Божией волей составляет благоприятную жертву Богу 209 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Совершенствование человека все зиждется на сообразности его желаний и действий (воли) с объявляемой человеку волей Божией в законе или же чрез действительные, от Бога для него предназначенные события 225 ГЛАВА ПЯТАЯ. Сообразование человеческой воли с Божественной есть величайшее добро в жизни 231 ГЛАВА ШЕСТАЯ. Сообразность воли человеческой с Божественной волей есть Небо вне Неба, есть истинное блаженство жизни 243 Книга IV 254 О ТОМ, КАК ОТКЛОНЯТЬ ОТ СЕБЯ ПРЕПЯТСТВИЯ, МЕШАЮЩИЕ ВОЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СООБРАЗОВАТЬСЯ В СВОЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОГЛАСНО С ВОЛЕЙ БОЖИЕЙ 254 ГЛАВА ПЕРВАЯ. О том, что всего более препятствует нам жить по воле Божией 254 ГЛАВА ВТОРАЯ. О том, как пагубно для нас неразумное наше своеволие, если оно не будет ограничено и укоренится в человеке 271 ГЛАВА ТРЕТЬЯ. О том, каким способом воля наша может быть покорною воле Божией во всем, даже и том, чего бы и не желали мы .. ... 287 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Поучительный пример для людей, уклоняющихся от повиновения Божиим распоряжениям 301 ГЛАВА ПЯТАЯ. О том, что наиболее утверждает в нас непокорность Богу 310 ГЛАВА ШЕСТАЯ. О том, что нам должно быть готовыми к самоотвержению и к покорности своей воли Богу как в тяжких и невыносимых приключениях, так и во время самой смерти 318 Книга V 332 О ПОСОБИЯХ ВОЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СООБРАЗОВАТЬСЯ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СВОЕЙ СОГЛАСНО БОЖЕСТВЕННОЙ ВОЛЕ 332 ГЛАВА ПЕРВАЯ. О том, что сообразование человеческой воли с Божественной не может состояться без совершенного упования нашего на Бога 332 ГЛАВА ВТОРАЯ. В чем содержится упование на Господа? 341 ГЛАВА ТРЕТЬЯ. О том, каким способом можем мы утверждать в себе крепкое упование на Бога при приключениях, противных нашей воле 350 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. О том, какое упование на Бога имели все святые 365 ГЛАВА ПЯТАЯ. О том, сколь многими и какими дарами вознаграждает Бог уповающих на Него 374 ГЛАВА ШЕСТАЯ. Упование на Бога ослабевает и изнемогает без познания о провидении Божием 383 ГЛАВА СЕДЬМАЯ. О том, как велико Провидение Божие о наших потребностях в жизни 398 ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Провидение Божие о праведниках 410 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. О провидении Божием, относящемся к друзьям и врагам 423 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Каково сомнение или маловерие о Боге у многих людей 435 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. О том, что от познания Божественного провидения происходит величайшее упование на Бога, от истинного же упования рождается в нас согласие с Богом и Его Божественной волею 459 ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. Заключение, содержащее в себе наименование, или оглавление, описанных во всех пяти книгах предметов с кратким обозначением их сути 471 ПОСЛЕСЛОВИЕ 502 ПРИМЕЧАНИЯ 504

Преподобный Амвросий Оптинский - Собрание писем Оптинского старца Амвросия [2012, PDF/DjVu, RUS] Обновлено 25.10.17 (стр. 286 этой книги(бумажный вариант), 285-электронный) Напрасно некоторые из православных удивляются существующей пропаганде Римской Церкви, мнимому самоотвержению и деятельности ее миссионеров и усердию латинских сестер милосердия и неправильно приписывают латинской Церкви такую важность, что будто бы по отпадении оной от Православной Церкви сия последняя не пребыла такою же, а имеет необходимость искать соединения с нею. По строгом исследовании мнение сие оказывается ложным, а энергическая латинская деятельность не только не возбуждает удивления, но, напротив, возбуждает глубокое сожаление в сердцах людей благомыслящих и разумеющих истину. Православная восточная Церковь от времен апостольских и доселе соблюдает неизменными и неповрежденными от нововведений как учение евангельское и апостольское, так и предание св. отцов и постановления Вселенских Соборов, на которых богоносные мужи, собравшись от всей вселенной, соборне составили Божественный Символ Православной веры и, провозгласив его вслух всей вселенной во всех отношениях совершенным и полным, воспретили страшными прещениями всякое прибавление к нему и убавление или изменение или переставление в нем хотя бы одной йоты. Римская же Церковь давно уклонилась в ересь и нововведение. Еще Василий Великий обличал в этом некоторых епископов Рима в послании своем к Евсевию Самосатскому. «Истины они не знают и знать не желают; с теми, кто возвещает им истину, они спорят, а сами утверждают ересь» (окружное послание, § 7). Апостол Павел заповедует удаляться от поврежденных ересью, а не искать с ними соединения, говоря: Еретика человека по первем и вторем наказании отрицайся, ведый, яко развратися таковый, и согрешает, и есть самоосужден (Тит. 3, 10-11). Соборная Православная Церковь не двукратное, а многократное делала вразумление частной Римской Церкви; но последняя, несмотря на все справедливые убеждения первой, пребыла упорною в своем ошибочном образе мыслей и действий. Еще в седьмом столетии породилось в западных церквах неправое мудрование, что Дух Святый исходит и от Сына. Вначале против сего нового умствования восставали некоторые папы, называя оное еретическим. Папа Дамас так о нем говорит в соборном определении: «Кто об Отце и Сыне мыслит право, а о Духе Святом не право, тот еретик» (Окружное послание, § 5). То же подтверждали и другие папы, Лев III и Иоанн VIII. Но большая часть их преемников, обольстившись правами на преобладание и нашедши в том для себя много мирских выгод, дерзнули изменить православный догмат об исхождении Св. Духа вопреки постановлений семи Вселенских Соборов, также и вопреки ясных слов Самого Господа во Евангелии: Иже от Отца исходит (Ин. 15, 26). Но как одна ошибка, которую не считают ошибкою, всегда влечет за собою другую, и одно зло порождает другое, так случилось и с Римскою Церковью. Едва только успело явиться на Западе сие неправое мудрование, что Дух Святый исходит и от Сына, как само породило другие подобные тому исчадия и ввело с собою мало-помалу другие новизны, большею частию противоречащие ясно изображенным в Евангелии заповедям Спасителя нашего, как-то: кропление вместо погружения в Таинстве Крещения, отъятие у мирян Божественной Чаши и Причащение только под одним видом хлеба, употребление облаток и опресноков вместо хлеба квасного, исключение из Литургии Божественного призывания Всесвятого и Животворящего и Всесовершающего Духа. Также ввело новизны, нарушающие древние апостольские обряды Соборной Церкви, как-то: устранение крещаемых младенцев от Миропомазания и принятия Пречистых Таин, устранение брачных от Священства, признание папы за лицо непогрешительное и за местоблюстителя Христова и проч. Таким образом низвратило весь древний апостольский чин совершения почти всех Таинств и всех церковных учреждений, чин, который содержала древняя, Святая и Православная Церковь Римская, бывшая тогда честнейшим членом Святой Соборной и Апостольской Церкви (Окружное послание, § 5, пункт 12). Но главная ересь Римской Церкви не по существу, а по действию есть измышленный догмат главенства или, вернее, горделивое искание преобладания епископов Рима над прочими четырьмя восточными Патриархами. Ради сего преобладания приверженцы Римской Церкви поставили своего папу выше правил и учреждений Вселенских Соборов, веруя в его непогрешительность. Но какова эта папская непогрешительность, свидетельствует неложная история. О папе Иоанне XХIII говорится в определении Констанцкого Собора, низложившего сего папу: «Дознано, что г. Иоанн папа есть грешник закоренелый и неисправимый, был и есть беззаконник, справедливо обвиняемый в человекоубийстве, в отравлениях и других тяжких злодеяниях, который часто и упорно пред различными сановниками утверждал и доказывал, что душа человеческая умирает и потухает вместе с телом человеческим, подобно душе животных и скотов, и что умерший отнюдь не воскреснет в последний день». Беззакония папы Александра VI и его сыновей были так чудовищны, что, по мнению современников, этот папа заботился о водворении на земле царства сатаны, а не Царства Божия. Папа Юлий II упивался кровию христианскою, постоянно для своих целей вооружая христианские народы друг против друга («Духовная беседа», 1858, № 41). Есть много и других примеров, свидетельствующих о великих погрешностях пап, но теперь говорить о них не время. При таких исторических свидетельствах о повреждении ересью и о погрешностях пап справедливо ли величаются паписты мнимым достоинством Римской Церкви? Справедливо ли уничижают Православную восточную Церковь, основывающую свою непогрешительность не на одном каком-либо лице, но на учении евангельском и апостольском и на правилах и постановлениях семи Вселенских и девяти Поместных Соборов? На сих Соборах были со всей вселенной мужи богодухновенные и святые и установили все, касающееся до потребностей и духовных нужд Церкви, согласно с Св. Писанием. Поэтому основательно ли поступают паписты, которые ради мирских целей поставляют лицо своего папы выше правил Вселенских Соборов, почитая папу своего более непогрешительным? По всем высказанным причинам Соборная восточная Церковь пресекла общение с частною Римскою Церковию, как отпадшею от истины и от правил Соборной Православной Церкви. Римские же епископы как начали гордостию, гордостию и оканчивают. Усиливаются они доказывать, что будто бы Православная Соборная Церковь отпала от их частной Церкви. Но это несправедливо и даже нелепо. Истина свидетельствует, что Римская Церковь отпала от Православной. Хотя паписты ради мнимой правоты выставляют на вид, что патриархат их, во время единения с Соборною Православною Церковию, в числе пяти был первый и старший, но это ради царственного Рима, а не по духовному какому достоинству или власти над другими Патриархиями. Несправедливо назвали они и Церковь свою католическою, т. е. соборною. Часть целым никогда называться не может, а Римская Церковь до отпадения своего от Православия составляла только пятую часть Единой Соборной Церкви. Особенно же потому Римская Церковь соборною называться не должна, что она отвергла постановления Вселенских Соборов, последуя неправым своим умствованиям. Некоторым бросается в глаза численность и повсюдность приверженцев латинской Церкви, и потому думают недостоверно разумеющие истину, не должна ли ради сей причины называться латинская Церковь Вселенскою или Соборною? Но мнение это весьма ошибочно, потому что нигде в Св. Писании не приписывается особенного духовного права множеству и численности. Господь ясно показал, что признак истинной Соборной Церкви не заключается во множестве и численности, когда говорит в Евангелии: Не бойся, малое стадо: яко благоизволи Отец ваш дати вам Царство (Лк. 12, 32). Есть и пример в Св. Писании не в пользу множества. По смерти Соломона, при сыне его, разделилось царство Израильское, и Св. Писание десять колен представляет отпадшими, а два колена, пребывшие верными долгу своему, не отпадшими. Посему напрасно латинская Церковь старается доказывать правоту свою множеством и численностию, и повсюдностию. Признак Вселенской Церкви на Вселенских Соборах св. отцами означен совсем иной, т. е. соборне положено: веровать во Едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, а не просто во вселенскую или повсюдную церковь. Римская Церковь хотя и имеет повсюду во вселенной своих последователей, но так как не хранит свято соборных и апостольских постановлений, а уклонилась в нововведения и неправые мудрования, то совсем не принадлежит к Единой, Святой и Апостольской Церкви. Также весьма ошибочно рассуждают к латинам благосклонные, которые думают, во-первых, что по отпадении западных от Православия в Соборной Церкви будто бы чего-то недостает. Ущерб сей заменен давно премудрым Промыслом - основанием на севере Православной Церкви Русской. Во-вторых, будто бы ради прежнего старейшинства и ради численности Римской Церкви Православная Церковь имеет потребности в соединении с оною. Но ин суд человеческий, и ин Суд Божий. Апостол Павел ясно говорит: Кое общение свету ко тме (2 Кор. 6, 14), - т. е. что свет истины Христовой с тьмою еретичества никогда совмещаться не может. Латины же своей ереси оставить не хотят и упорствуют, как свидетельствуют о них на деле исполняющиеся столько столетий слова Василия Великого: «Истины они не знают и знать не желают; с теми, кто возвещает им истину, они спорят, а сами утверждают ересь», - как сказано выше. Благосклонные к латинам вместо сего должны бы лучше рассуждать о сказанном во псалмах: Возненавидех церковь лукавнующих (Пс. 25, 5), и пожалеть о тех, которые ради преобладания и сребролюбия и других мирских целей и выгод возмущали едва не всю вселенную посредством инквизиций и лукавых иезуитских происков и доселе возмущают и оскорбляют православных в Турции чрез своих миссионеров. Миссионеры латинские не заботятся обращать в христианскую веру природных турок, а стараются совращать с истинного пути православных греков и болгар, употребляя для сего всякие небогоугодные средства и ухищрения. Не лукавство ли это и не злобное ли лукавство? Благоразумно ли было бы искать единения с такими людьми? По этой же причине стоит ли удивляться мнимому усердию и мнимому самоотвержению сих деятелей, т. е. латинских миссионеров и сестер милосердия? Это прямо жалкие подвижники. Они стараются не ко Христу обращать и приводить людей, а к своему папе. Что сказать еще на вопросы: латинская Церковь и другие вероисповедания могут ли называться Новым Израилем и ковчегом спасительным и как разуметь о Евхаристии настоящей Римской Церкви? Новым Израилем может называться только Церковь правоверующая, а поврежденная еретическими мудрованиями не может. Св. апостол Иоанн Богослов говорит: От нас изыдоша, но не беша от нас: аще бы от нас были, пребыли убо быша с нами: но да явятся, яко не суть вси от нас ( 1 Ин. 2, 19). И св. апостол Павел говорит: Един Господь, едина вера (Еф. 4, 5), т. е. едина вера истинная, а не всякое верование хорошо, как безрассудно думают отделившиеся от Единой истинной Церкви, о которых св. апостол Иуда пишет: Яко в последнее время будут ругателе, по своих похотех ходяще и нечестиих. Сии суть отделяюще себе (от единости веры и суть) телесни, духа не имуще (Иуд. 1, 18-19). Посему чуждые духа истины как назовутся Новым Израилем? Или как будут кому-либо пристанищем спасительным, когда и то, и другое не может совершаться без благодати Святаго Духа? В Православной Церкви веруется, что хлеб и вино в Таинстве Евхаристии пресуществляются призыванием и нашествием Святаго Духа. А латины, как сказано выше, сочли ненужным призывание сие и исключили оное из своей литургии. И так разумеющий - сам да разумеет о евхаристии латинской. Еще вопрос: если же, как сказано, кроме Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, каковою называется и есть Церковь Православная, так сомнительно спасение других вероисповеданий, то почему же в России не проповедуется открыто истина сия? На это ответ очень простой и ясный. В России допущена веротерпимость и иноверцы наравне с православными занимают у нас важные должности: начальники учебных заведений по большей части иноверцы; начальники губерний и уездных городов часто бывают иноверцы; полковые и батальонные командиры - нередко иноверцы. Где ни начни духовное лицо открыто проповедовать, что вне Православной Церкви нет спасения, сановитые иноверцы оскорбятся. От такого положения русское православное духовенство и получило как бы навык и укоренившееся свойство говорить об этом предмете уклончиво. А, может быть, некоторые, по той же причине и от всегдашнего обращения с иноверцами, а более от чтения их сочинений, стали и думать снисходительнее в отношении надежды спасения и прочих вероисповеданий. Несмотря на дух кротости и миролюбия и терпения Православной Церкви и ее пастырей и последователей, на Западе издано в предшествовавшие века последователями разных христианских вероучений, преимущественно же издается в наши времена, такое множество книг против учения восточной Церкви, что их трудно было бы даже перечесть, не только оценить по достоинству. И хотя такие книги вообще наполнены клеветами, баснями, порицаниями, очевидными вымыслами и лжами, особенно же умственными ядотворными хитросплетениями с очевидною целию образовать в Европе дух, враждебный восточной Церкви, особенно нашему отечеству, и, поколебав вероучение нашей Православной Церкви, совратить последователей ее с пути истины, но так как они издаются под заманчивыми названиями, в уютных формах, с такою типографическою опрятностию, что как бы невольно завлекают любопытство читателей, то конечно и в нашем отечестве, куда сии сочинения проникают темными путями, найдется немало таких, которые, имея поверхностное понятие о предметах христианского учения, не могут не увлечься мыслями, противными истине. Особенно вооружились теперь против православных писатели латинской Церкви, провозглашающие господство своего папы и частной Римской Церкви над всеми правительствами и частными Церквами и народами мира; преимущественно же в настоящее время заняты сим иезуиты во Франции, которые, пользуясь повсеместным распространением французского языка, усиливаются с какою-то лихорадочною деятельностию посредством сочинений на этом языке насадить повсеместно свой образ мыслей, противный вероучению и иерархическому устройству восточной Церкви,- не щадя для этой цели самых чудовищных вымыслов, очевидных лжей и бессовестного искажения исторических истин. Многие из православных образованных, читая эти сочинения на французском языке и не читая своих на русском о православном вероучении, легко могут поверить хитросплетенной лжи вместо истины, которой они хорошо не знают. Желающему подробно знать те причины, по которым паписты так далеко уклонились от Православия, полезно прочесть недавно вышедшее сочинение «Об отношениях Римской Церкви к другим Церквам» - Авдия Востокова. В этой книге, во 2-й части, особенно замечательны места о присяге латинских епископов своему папе и о клеветах папистов на православных (с. 49, 60 и 137 (в этой раздаче Том 2, страницы совпадают (бумажный оригинал)).